Справка о герое: 35 лет, родился в России, в раннем возрасте переехал в Украину, всю сознательную жизнь провёл в Николаеве, последние 6-ть лет живёт в Одессе. Окончил Одесский национальный университет им. Мечникова по специальности «менеджмент». Последние три года снимает кино.
– Дим, почему режиссура? И для чего менеджмент – хотел им заниматься?
– Боже упаси! Не хотел я заниматься менеджментом. В то время в Одессе были экономика, право и… всё – выбор без выбора. О таком повороте, как режиссура, я тогда даже подумать не мог. Постсоветское пространство всё-ещё очень напоминало советское. Денег ни у кого не было. Ехать учиться в Киев на режиссуру – что-то запредельное. Ближе к 25-ти я стал задумываться, чем же хочу заниматься. У меня всегда была страсть к изобразительному искусству, к созданию чего-то нематериального, где можно себя выразить.
– И где ты учился режиссуре?
– Я прошёл курс интенсива «Одесской киностудии» (4 месяца), где схватил основы. После начал снимать. А всё остальное пришло уже с практикой, т.к. любое обучение без неё не имеет смысла. В отношении кино – особенно: сотни режиссёров не имеют никакого профессионального образования. Всем известный Тарантино – самоучка; работал у кинопрокатчиков, 2года не вылезал из своего офиса, смотрел всё подряд. Промониторил пару тысяч фильмов и стал режиссёром.
– Т.е. правило 10–ти тыс. часов работает и в режиссуре? Сколько фильмов ты уже посмотрел?
– Думаю, где-то тысячу. Правило работает: первая тысяча часов уходит на осваивание азов, получение вводных, до 5-ти тысяч часов – становишься крепким любителем, а с 5ти до 10ти – уже формируешь профессионализм.
– Когда и где ты снял свою первую работу?
– Окончил курс и за 2мес. снял короткометражку «Между небом и Чёрным морем». Отправил её на несколько фестивалей, получил отказ и теперь лежит у меня в столе. Хотя отличная работа, на мой взгляд.
Знаете ли вы, что кинематограф родился именно в Одессе?! Летом 1893г. одесский механик-самоучка Иосиф Тимченко при участии инженера М. Фрейденберга придумал и построил первый в мире съёмочный аппарат, багодаря которому были сняты киноленты «Скачущий всадник» и «Копьеметатель».
– Как отнёсся к своим первым отказам?
– Я тогда ещё не знал всей «киношно-фестивальной кухни», коньюктурного запроса рынка. Думал: «Почему??! Я же так постарался!!.» (смеётся). Оказалось, что нужно разбираться во многих вещах, на одном таланте не выедешь – здесь всё по-хитрому устроено.
– Т.е. талант в киноиндустрии играет незначительную роль?
– Всего 10% успеха. Талантливых людей много, и каждый третий хочет снимать. Особенно сейчас, когда украинское кино делает свои первые шаги и становится конкурентноспособным. Плюс цифровые камеры появились, снимай – хоть у себя во дворе. Но порог входа в профессию настолько высок, что из тысяч мечтающих остаются единицы.
Чтобы добиться успеха на этом поприще, нужно сначала сформировать себя, как Воина. Придётся конкретно воевать, выгрызая место под солнцем. Потому впереди таланта здесь идут упорство, наглость, предприимчивость и коммуникабельность. Всё решают связи и личные контакты.
– И насколько тебе было присуще всё вышеперечисленное на старте карьеы?
– Тогда я даже не знал, что это понадобится. Конечно, в той или иной мере я обладал этими качествами. Усилил и развил уже в процессе.
– И тогда случился твой первый триумф?
– Нет, был ещё арт-хаусный «Три чашки полнометражного чая» и комедия о режиссёре-неудачнике, весёлая и абсурдная)) – тоже лежат в столе. Это всё путь. Глупо надеяться, что первые работы будут чего-то стоять. Каждый, кто приходит с этой идеей, рискует разбиться о скалы своего эго.
– Что же тебе помогло не разбиться?
– Упорство. Нужно быстро распознать своё эго-состояние, провести переоценку ценностей и направить всё это в созидательное русло. У меня не было наставника, который объяснил бы, что к чему. Только большое желание. Мне хватило буквально нескольких месяцев, чтобы перестроиться, понять, где я сделал ошибки, откорректировать их и войти в следующий проект – уже полнометражный. Хотя очень рисковано браться за полный метр после нескольких неудачных короткометражек. Но в этой сфере наглость – одна из добродетелей, которая позволяет пробить порог входа. Нужно было «ковать, пока горячо».
– Что значит снимать кино в Одессе?
– Также, как в любой части мира. Можно и в Африке (где даже лучше, т.к. больше больных тем). И в Антарктиде (но там не с кем)). Кино – это история про людей. Если они есть, уже можно снимать. Каждый человек несёт в себе историю, которую хочет рассказать. Стоит только услышать и записать.
– Что сейчас с кинематографом в Одессе? Чем занимается некогда знаменитая «Одесская киностудия»?
– Лет 15ть – 20ть не было кинематографа в Одессе, и киностудия долгое время простаивала. С приходом нового директора начались изменения: в прошлом году сняли 3-ри фильма, в этом снимут ещё 4-ре, и так постепенно их количество будет расти. В итоге мой первый полнометражный фильм «Пламенная река» стал дебютным и для новой эры «Одесской киностудии».
– Как ты думаешь, насколько тебя хватило бы при неудачном развитии событий?
– Ух ты! Интересно… Чтобы сказать себе «нет» нужно получить неприятие всего мира (что априори невозможно). Я выстраивал логические связи таким образом, чтобы каждая последующая работа нравилась всё бОльшему кол-ву людей. Думаю, можно прийти к уровню мастерства, когда твоя работа будет положительно воспринята 95% людей.
Знаете ли вы, что на Французском бульваре располагался самый большой в стране съёмочный павильон. Построил его в нач. 20 века харьковчанин Д. Харитонов – один из крупнейших кинофабрикантов того времени. В годы гражданской войны здесь сосредоточилось всё российское кинопроизводство и звёзды, во главе с Верой Холодной.
В кино момент падения без возможности подняться случается, когда закончилось финансирование. Если тебе везде отказали, и у тебя закончились деньги, может случиться облом. Поэтому нужно максимально стараться, чтобы какие-то двери всегда были приоткрыты, иметь так называемый план «Б».
– Что сейчас с украинским кинематографом в целом?
– Он развивается не благодаря, а вопреки. Молодёжь не просто выгрызает возможности, а ломает стену, которую сформировала страна за 30-ть лет истории, – коррупционно-незыблемую глушь, болото, в котором все думали только о распилах и делали омерзительный продукт. Сейчас молодые и бОрзые, талантливые двадцатилетние творят чудеса. Я прям наслаждаюсь!
– Кто и что сейчас снимает? И кто это финансирует?
– Стараются как-то финансировать «Держкино», «Украинский культурный фонд» и другие фонды, и конкурсы. Немного, но этого хватает, чтобы молодые горячие головы самовыражались. При чём так, что трепещет Европа! Украинских фильмов с каждым годом всё больше, и они всё качественнее. Если четыре года тому в Украине было выпущено всего 5-ть фильмов, и достоин внимания при этом один, то сейчас – сотня смотрибельных.
Пусть ребята ещё неокрепшие, но зерно качества уже посеяно, и за ними – будущее. Лет через 5-ть, когда сформируется мастерство, эти бОрзые дадут о себе знать. Так что смотрите нашу молодёжь, она того стоит. Для примера можно глянуть «Мої думки тихі» Антонио Лукича.
– Что отличает украинское кино от другого? Существует ли вообще такое понятие, как «украинское кино»?
– Да, в украинских фильмах очень красивая картинка. На нашем рынке есть монополист, который завёз сюда много хорошего кинооборудования. Молодёжь сходу получила уровневую технику и начала с ней баловаться. Это уже не на телефон снимать, а на камеру за 100тыс.$.
И оборудование в золотых руках принесло свои плоды – картинка у нас мирового уровня. Голливуд! Осталось только подтянуть режиссуру и научить актёров играть) Но для этого нужно время, т.к. в 20 лет человек ещё морально не готов снять мощный фильм. Нужен жизненный опыт. А пока – эксперименты, наглость, авантюра, рок-н-ролл)) И на это круто смотреть! Если мы их сейчас не зажмём в рамки, то лет через 5-10-ть они будут делать такое кино, что «мама дорогая»! Я тебе обещаю.
– Ловлю на слове!)) Для кого сейчас снимает украинский режиссёр?
– Пока ни для кого. Украинский зритель не готов смотреть своё кино (я о массовом зрителе, не о десяти киноманах). В Европе, например, есть 10-15% населения, создающие кассу и спрос на качественный продукт. Классическая советская интеллигенция – некогда большой, мощный, платёжеспособный класс – прекратила своё существование. Раньше, задумывая фильм, можно было ориентироваться на неё. А сейчас в Украине полпроцента таких людей, и те хотят уехать побыстрее. Надеюсь, нынешние дети начнут наконец «кушать вкусную еду». Пока же украинский зритель предпочитает фаст-фуд.
В золотой фонд мирового кино вошли такие картины, снятые на Одесской киностудии, как «Броненосец «Потёмкин» Сергея Эйзенштейна и «Арсенал» (1929г.) Александра Довженко. Последняя стала хрестоматийной и её изучают в кино-вузах мира.
– А для кого снимаешь ты в таком случае?
– У меня нет сейчас какого-то конкретного сегмента. «Полум’яна ріка» предназначен для более интеллектуальной аудитории. В разработке – проект для массового зрителя. Я всеядный в отношении жанров – могу и фантастику снять, и ужастик. Главное, чтобы кино было хорошее.
– Для тебя важнее состояться самому, как мастеру, или что-то донести?
– Состояться самому. Я поначалу тоже думал, что нужно что-то донести, свои проблемы отработать – ничего подобного. Кино – это бизнес, а не творчество. На мой взгляд, нужно состояться, как профессионал, как ремесленник, говорить с массами, обращаться к ним. И делать при этом сверхкачественное кино, что поможет сформировать запрос на «вкусную еду». Это и есть моя сверхзадача – повышая собственную планку, повышать культуру смотрения в нашей стране.
– Как ты думаешь, фильм способен что-то изменить в умах и душах? И до какой степени?
– Все считают, что способен, а я говорю, что нет. Хотелось бы верить в обратное. Те люди, чьи души разрушены (а таких много), не способен подчас вылечить даже врач. Что уже говорить о фильмах. Я тоже думал поначалу, что мы все – терапевты и психологи, что хорошая драма может излечить от депрессии. Нет. Посмотрел, посопереживал, а через 2 часа снова накатило. Кино – это досуг. Не нужно взваливать на себя чужую ношу. Всё очень неромантично в этом смысле.
– Но может быть на какую-то долю? Ведь есть же фильмы, которые поднимают то, что бродит подчас внутри и не находит определения? Смотришь картину и понимаешь: «вот оно! моя жизнь тоже об этом…»
– На что кино точно способно – так это раскочегаривать мозг. Заставлять людей думать. В этом действительно его позитивное значение.
– Тогда с чем, на твой взгляд, связано наличие хэппи-энда в американских фильмах – с запросом зрителя или идеологией страны?
– Кино в Америке – это религия, культ, неотъемлимая часть культуры. Оно решает там комплексные задачи. Решает лучше, чем где-либо в мире (потому и достигло своего апогея). Отсюда и хэппи-энд. Они обласкивают зрительские умы, делают массы счастливее. И я думаю, что это правильно.
– Ты бы какую роль отдал Украине, как актёру?
– Сейчас ключевую, как и Белоруссии, т.к. они сегодня на передовой. Самые интересные процессы происходят именно в этой части Европы – формирование во всех смыслах. Разрешатся события в нашу пользу нескоро; нам ещё предстоит пройти постсовковый синдром, победить клептократию (использование власти для личного обогащения). Но это однозначно произойдёт, т.к. здравый смысл так или иначе победит.
– А какой образ у тебя рождается, когда ты думаешь об Украине? О её истории, судьбе?
– Однозначно страдалицы – терзают её всё время. Никогда она не имела чёткого понимания, видения себя.
– Это совпадает и с моим представлением. Как ты думаешь, что нужно, чтобы Украина вышла из вечной роли жертвы?
– Формировать хороший вкус, для чего нужен не один десяток лет, наверное.
– А на чём он может сформироваться? Что может послужить основой?
– Во-первых, убрать весь этот визуальный мусор с наших улиц, избавиться от телевидения в нынешнем его формате, развивать культуру. Меркель из трёх принципов успеха немецкого общества первым вынесла именно формирование культурного наследия.
– У меня всплывает в памяти «шароварщина», которой нас пичкали в школе: все украинцы в учебниках «покріпачені, поневічені, хлопці лежать в полі порубані, дівчата – покритки». Если на это опираться с своём прошлом – только продолжать тиражировать образ жертвы.
– У нас есть прекрасные образцы культуры, их только нужно поискать и просеять. Я недавно закончил документальный фильм «Земля мольфарів», где рассказываю о традициях Гуцульщины. И это прекрасная база. И такая же классная, если покопаться, имеется и в других регионах. Да, она загноблена внешней и внутренней пропагандой, но она есть. И её можно развить.
– На чём базируется культура Гуцульщины по твоим наблюдениям?
– Архаика во всём. Гуцулы – люди природы. Если мы живём в эпоху пост-модерна и технократии, то они – руководствуясь традиционными и духовными ценностями. Там по-прежнему имеют значение семья, вера в Бога, идея расплаты за грехи, до сих пор имеет большое влияние община. Они сохранили свой язык и обряды. Ощущения той самой жертвы, о которой мы говорили, не возникает там в принципе. Удалённость их территории (горы) и отсутствие промышленности помогли гуцулам сохранить свою культуру.
– В чём ментальный код украинцев, на твой взгляд?
– Жертвы и гетьмана одновременно. На два робітника – три гетьмана.
– У меня тоже сложилось впечатление, что у нас нет здоровой, взрослой середины. Потому и живём в этих двух крайностях – чтобы не брать ответственность за себя. Мы, конечно, можем сплотиться и воспрять в критический момент, побороться за важное, но после не умеем это удержать и шаг за шагом воплотить в нечто основательное и добротное…
– Формирование вкуса требует больших усилий, а народ прилагать сверхусилия, похоже, не готов.
– Но украинцы зарубежом воспринимаются, как очень трудолюбивые. Мне кажется, что у людей уже не осталось сил на это «сверх». Как можно построить что-то добротное на зыбкой основе, которая постоянно обваливается и сыпется? На низкой самооценке и странной идентификации? – Только постепенно возвращая себе ответственность, ощущение собственной ценности, для чего ценность эту нужно ещё обнаружить и обрисовать.
– Ты заметила, что в последнее время подобные тезисы всплывают? Это вселяет надежду на постепенные изменения. И хороший вкус сыграет весомую роль, т.к. в его основе лежит вкус к самой жизни. Ценность себя, в т.ч. и как нации, выражается даже в простых мелочах. Если мы сравним банальные столбики на дорогах у нас и в Копенгагене, сразу становится ясным, насколько люди уважают себя и то пространство, в котором живут.
– Согласна. Начать с малого: хотя бы прибрать своё жилище и улицу. А дальше – по пирамиде Маслоу)
– Да, тут ещё работы – не початый край.
– Твой первый полный метр «Полум’яна ріка» сколько наград уже собрал?
– Семь: лучший фильм на индийском фестивале Tagore, в Кошице (Словакия) на KIMFF, лучшая драма в Стамбуле (AIFF), лучший полнометражный на фестивале Восточной Европы (EEIFF), второе место в Праге (PIMFF) и Нью-Йорке (NYSFF), финалист в Швеции (SFA).
Фильмофонд Одесской киностудии составляют такие знаменитые картины, как «Весна на заречной улице», «Верность», «Вертикаль», «Место встречи изменить нельзя», «Зелёный фургон», «Д’артаньян и три мушкетёра», «Чародеи», «Десять негритят», «Капитан Немо», «В поисках капитана Гранта», «Узник замка Иф» и мн.др.
– Что послужило его успеху, на твой взгляд?
– Не знаю. Наверное, потому что качественно снято, отыграно, хорошая операторская работа. Совокупность факторов и поставленной более высокой планки.
– Мы познакомились с тобой благодаря этому фильму и, к сожалению, при трагических обстоятельствах. Наш друг, Александр Черепанов, впервые написал музыку для фильма и очень ждал его выхода. Твой дебют, его дебют…. но Саша так и не увидел премьеру и то, как оценили картину. Когда я узнала, чему посвящён фильм (состоянию перехода из жизни в то, что мы называем смертью), у меня случился транс. А как ты воспринял это совпадение? И как часто возникают подобные параллели при съёмках?
– Я принял это событие очень близко к сердцу. Необычное совпадение. И было много ещё других. После этого случая я не хочу верить в то, что фильм способен влиять на реальность. Ни-ко-гда. Я настаиваю: кино – это фан, на который ты пришёл, развлёкся, посмеялся и поплакал, и пошёл дальше жить. Не хочу притягивать сюда какие-то мистические вещи; чтобы моё кино оказывало влияние на чьи-то судьбы; чтобы кто-то плакал и умирал. Не хотел, не хочу и не буду.
– И при этом следующую свою ленту ты посвятил мистике) Почему?
– Ну, слушай! Это о культуре Гуцульщины больше) Мистики там тоже хватает, но такой врачебной, доброй) Мистика интересна. Это то, что мы не понимаем. Меня интересуют всякие истории про вампиров, мольфаров, колдунов, Аладдинов и прочие сказочные глупости))
– И при этом «Мольфары» – документальный фильм)). А ты веришь в способности мольфаров?
– Конечно. После моих встреч с ними (хотя раньше не верил). Когда они рассказывают о твоих достоинствах и недостатках, о прошлом, здоровье, не зная тебя, это вызывает странные ощущения. Они, безусловно, хорошие психотерапевты. О будущем мольфары не говорят – это считается чёрной магией, а они относят себя к белой. Лечат людей народными средствами, травами, заговорами.
Этот фильм я не подаю на фестивали, он выложен на ютуб (в конце интервью – ссылка). Можно посмотреть для расширения кругозора.
– Что сейчас снимаешь?
– Спортивную драму – полнометражную ленту для проката. Об украинском рукоборце Андрее Пушкаре.
– Сколько времени обычно занимает съёмка полнометражной картины?
– Минимум год – два. Короткий метр можно и за три месяца отснять.
– Тебя можно назвать плодовитым режиссёром?
– Да. Важно, чтобы это не превратилось в графоманство, работу ради работы. Если интерес зрителя ослабевает – это звоночек, что что-то идёт не так.
– Ты – сын богатого папы? Имеешь влиятельных друзей? Сколько сейчас стоит отснять фильм?
– «Полум`яну ріку» я снял за 10тыс.$, на средства киностудии. В среднем на короткометражку нужно тысяч 20$, на полный метр – около 100тыс.$ Источники есть, на самом деле, нужно мониторить. Сейчас я финансирую фильмы только гос.средствами, и признание моей картины, конечно, тому способствовало.
– А что они хотят взамен?
– По обстоятельствам, разные мотивы могут быть. «Одесская», например, стимулирует таким образом таланты.
– На что живёт украинский режиссёр?
– Украинский режиссёр имеет вторую работу. Я занимаюсь параллельно IT, делаю интернет-магазины. От проекта до проекта в кино может пройти лет 5-ть, а гонорар за фильм не такой уж и большой. Кто-то во время простоя клипы снимает, кто-то промо делает, видео-презентации для крупных компаний – разное…
– В чём отличие киевлян и одесситов, на твой взгляд?
– Киевляне активны, динамичны, мультикультурны. Одесситы более пассивны и им присущи традиции в стиле «Южной Пальмиры», Мишки Япончика, убеждений об уникальности и т.п. – я их не разделяю.
– Ты своё будущее связываешь с этой страной?
– Да, по крайней мере ближайшее. Хотелось бы верить.
– А с режиссурой?
– 100%.
– Можно сказать, что это твоё призвание?
– Мне в ней комфортно. И это профессия, которой я хотел бы заниматься, думаю, всю жизнь.
– Какое напутствие дал бы тем, кто ищет себя в профессии?
– Мой опыт был болезненным и сложным, я его никому не пожелаю. Скажу только, что мало хотеть быть режиссёром. Здесь много обстоятельств должно совпасть, в т.ч. и не зависящих от человека. Поэтому стоит также присмотреться к событиям, которые сопровождают выбор пофессии режиссёра. Что касается людей, которые бесконечно ищут себя, то, похоже, сам этот процесс доставляет им удовольствие: зачем работать, когда можно постоянно искать? А, значит, и советы здесь бесполезны. /А, значит, дорогие мальчики и девочки, идём дружно определяться и достигать собственных высот – прим. автора/
В материале использованы фото из личного архива Дмитрия Косыгина, Александра Черепанова, Одесской киностудии, а также кадры и промо фильмов “Мої думки тихі” (Антонио Лукич), “Полум’яна ріка”, “Земля Мольфарів” (Дима Косыгин).
Смотреть документальный фильм “Земля Мольфарів”